Кокон [ Межавт. сборник] - Пол Андерсон

— Опыта у нас нет и с парашютами прыгать мы не рискуем, — объяснил Руори. — Но и по линю вы тоже никогда, наверное, не спускались. Я сделаю вам перевязь, с ней вы будете в безопасности. Спускайтесь медленно, перебирая руками. На земле просто срежете линь.

Он ловко отрезал ножом несколько кусков веревки, которые связал с привычным проворством морехода. Когда он надевал и подгонял перевязь, Треза напряглась, почувствовав прикосновение его пальцев.

— Я друг, — тихо сказал Руори.

Треза успокоилась, расслабилась. Потом улыбнулась дрожащими губами. Руори вручил ей нож и вернулся на мостик.

8

Последний пиратский дирижабль поднялся с площади. Он приближался. Два дирижабля Руори не пытались бежать. Руори видел блеск солнца на клинках. Он понимал, что пираты были свидетелями гибели товарищей, и старая тактика теперь не поможет. Даже загоревшись они пойдут в атаку. В крайнем случае, они могут поджечь и корабли Руори, а сами спокойно спрыгнут на парашютах. Стрелы он посылать не стал.

Когда его и врага разделяло лишь несколько фатомов[2], Руори отдал приказ:

— Открыть клапаны!

Водород с шумом ринулся наружу из обоих газовых баллонов. Связанные вместе дирижабли пошли вниз.

— Стреляй! — крикнул Руори.

Хити быстро развернул катапульту и послал гарпун с якорным канатом в днище атакующего судна.

— Зажигай корабль! Все на борт! Покинуть судно!

Разлитая по галереям ворвань вспыхнула в одну секунду. Языки пламени потянулись вверх.

Каньонский дирижабль, не выдержал веса двух кораблей и начал терять высоту. На пятистах футах лини коснулись крыш, потянулись по мостовым улиц. Руори прыгнул через поручень. Слетая вниз по линю, он чуть не сжег кожу ладоней.

Торопился он не зря. Загарпуненный дирижабль использовал запасы сжатого водорода. Несмотря на бремя двух падающих кораблей, он умудрился подняться до тысячи футов. Вероятно, на борту никто не заметил, что их груз охвачен пламенем. В любом случае, освободиться от груза им было бы нелегко, учитывая точность выстрелов Хити.

Руори стоял, глядя в небо. Пламя на ветру было бездымным, как маленькое яростное солнце. Он не ожидал, что пожар застанет противника врасплох. Он предполагал, что небоходы выпрыгнут с парашютами, а их смогут атаковать мейканцы.

Пламя добралось до остатков водорода в сморщившихся баллонах. Раздался могучий вздох невидимого великана. Верхний дирижабль в мгновение ока превратился в погребальный костер. Несколько фигурок успели выпрыгнуть. Парашют на одном горел.

— Сантисима Мари, — прошептала Треза. Руори обнял ее, и она спрятала лицо у него на груди.

9

Когда наступил вечер, во дворце были зажжены свечи. Но и мерцающий свет не мог скрыть уродливых ободранных стен и закопченных потолков. Вдоль стен тронной залы стояли усталые, в рваной форме, стражники.

Да и в самом городе С'Антон не было радости. Слишком много было жертв в этот день.

Руори сидел на троне кальда. Справа сидела Треза, слева Паволо Дуножу. До выборов новых властей им предстояло управлять городом. Дон сидел прямо, стараясь не шевелить забинтованной головой. Время от времени веки у него опускались, несмотря на все усилия не заснуть. Треза закуталась в плащ и блестела огромными глазами из-под накинутого капюшона. Руори расположился поудобнее. Теперь, когда бой кончился, он почувствовал себя почти счастливым.

Это было мрачное приключение, даже когда воодушевленные успехом мореходов воины города погнали поддавшихся панике пиратов. Но многие из людей Неба дрались до последнего. И несколько сотен пленных оказались опасной добычей. Никто не знал, что с ними делать.

— По крайней мере с войной покончено, — сказал Дуножу.

Руори с сомнением покачал головой.

— Едва ли, с’ньер. Прошу прощенья, но конца пока не видно. На севере остаются тысячи таких воздушных кораблей и много сильных, голодных воинов. Они придут опять.

— Мы встретим их достойно, капитан. К следующему разу мы будем готовы. Увеличим гарнизон, поставим заградительные аэростаты, создадим собственный воздушный флот… Мы сможем научиться!

Сидевшая неподвижно Треза вдруг заговорила:

— И в конце концов мы придем к ним с огнем и мечом. На кор адских плоскогорьях не останется ни одной живой души.

В ее словах опять зазвучали энергия и ненависть.

— Нет, — твердо сказал Руори. — Так быть не должно.

Она вздрогнула, сверкнула глазами из тени капюшона. Наконец сказала:

— Верно, мы должны любить даже врагов. Но не этих же небоходов. Они не люди!

Руори обратился к пажу:

— Пошли за вождем пленных!

— Чтобы он услышал наш приговор? — предположил Дуножу. — Но это надлежит сделать формально, в присутствии народа…

— Я просто хочу с ним поговорить, — пояснил Руори.

— Не понимаю, — воскликнула Треза. Голос ее дрогнул, словно она хотела вложить в слова максимум презрения, но почему-то не смогла. — После всего, что вы совершили, вы перестали вести себя как мужчина.

«Странно, — подумал он, — почему ей так трудно было это сказать?»

Двое охранников ввели Локланна. Руки небохода были связаны за спиной, на лице запеклась кровь, но шагал он с видом завоевателя. Возле тронного возвышения он остановился, нагло расставив ноги и ухмыльнулся Трезе в лицо:

— Ну и что, эти двое не могут тебя удовлетворить, и ты послала за мной?

— Прикончи его! — вскочив крикнула Треза.

— Нет! — приказал Руори.

Охранники замерли в нерешительности, наполовину обнажив мачете. Руори поймал Трезу за запястья.

— Хорошо, пусть не сейчас, — сказала она, овладев собой. — Пусть умрет медленно. Задушите его, сожгите заживо, бросьте на копья…

Руори крепко держал ее, пока она не успокоилась.

Паволо Дуножу сказал ледяным тоном:

— Кажется, я понимаю. Соответствующие инструменты будут приготовлены.

Локланн сплюнул.

— Конечно. Связали человеку руки… Тогда с ним легко играть в грязные игры.

— Тихо, — приказал Руори. — Ты вредишь и себе, и мне.

Он сел, обхватив колено сплетенными пальцами, пристально глядя в темноту.

— Я знаю, этот человек всем вам причинил боль, — продолжал он, тщательно выбирая слова. — И в будущем, возможно, ничего хорошего его соплеменники вам не принесут. Они — молодой народ и как дети не умеют себя контролировать. Но и ваши, и мои предки когда-то тоже были такими. Думаете, Перио создавался тихо и мирно? Или, если я верно помню историю, местные племена иниос встречали спанцев с распростертыми объятиями? А инглисы — устроили на Н'Зелане кровавую бойню, когда пришли туда. А маурийцы были людоедами. В эпоху героев у героя должен быть противник.